«Когда я умру для капитализма и воскресну для социализма, я хотел бы, чтобы мое пробуждение состоялось именно в Парке культуры и отдыха, и я надеюсь в сопровождении...»
Эта запись была сделана Гербертом Уэллсом в книге почетных гостей Центрального парка культуры им. М. Горького 25 июля 1934 года.
Он гулял здесь в сопровождении молодого и обаятельного директора парка Бетти Глан. Потом Бетти вспоминала об этой встрече в книге "Парк Горького. Начало истории":
"Уэллс пришел в парк под вечер, когда уже темнело. С ним был его 35-летний сын, биолог, и сопровождавший их представитель Министерства иностранных дел К.А.Уманский.
Мы встретили гостей у главного входа. Уманский представил меня и добавил, что я говорю по-английски и сама могу рассказать о парке. Как всегда бывает в таких случаях, я стала заранее извиняться за возможные ошибки, но Уэллс, улыбнувшись, прервал меня галантным комплиментом: «Ошибки в устах молодых женщин всегда приятнее правильной речи мужчин».
Я храбро стала рассказывать об истории парка, зная, что в нужную минуту Уманский мне поможет. Мы подошли к балюстраде, с которой открывался красивый вид на цветочный партер, скульптуры, фонтаны и аллеи, заполненные людьми.
— До 1923 года, — говорила я, — здесь была мусорная свалка, а когда возникла мысль создать в Москве Всесоюзную сельскохозяйственную выставку, В.И.Ленин поддержал идею архитекторов о строительстве выставки именно на этом месте — у реки, в центре города, рядом со старинными московскими садами.
Уэллс иронично спросил, умеем ли мы сами что-нибудь делать, без Ленина?
Разговор принимал неожиданный оборот, Уманский дипломатично усмехался, а я ответила в том смысле, что послушать совет умного человека всегда полезно. Однако ирония не покидала Уэллса. Его внимание привлекли фотографы, которые, несмотря на сумерки, азартно нас фотографировали. Уэллс заметил, что в этой стране все, видимо, оптимисты, даже фотографы. Включился Уманский и весело сказал, что чудеса бывают, не сам ли уважаемый писатель заставляет нас в них верить?
Все рассмеялись и пошли дальше. Уэллс заходил вместе с посетителями в выставочные залы, останавливался у стендов на аллеях, расспрашивал, что привлекает людей и много ли их бывает ежедневно в парке. Молча, сосредоточенно наблюдал, как легко и быстро массовики заводили песни, организовывали танцы, игры. С особым любопытством смотрел выступление театра масок. Узнав, что большинство затейников общественники — молодые рабочие, служащие, учащиеся, — Уэллс усмехнулся: «веселый принудительный труд».
Его интересовали и финансовые вопросы — кто субсидирует парк, сколько денег дают на строительство, как покрываются убытки? Выслушав мой «финансовый» отчет, Уэллс не преминул пустить шпильку: он, мол, полагал, что молодая дама занимается только цветами и искусством, а она, оказывается, и деньги считает...
Мы подошли к Зеленому театру. Там шел второй акт балета «Пламя Парижа» в исполнении артистов Большого театра.
Огромный театр, наполненный тысячами (!) зрителей, большая сцена, превосходные исполнители — все это явно поразило великого фантаста. Он сказал, что, к сожалению, в Англии нет такого грандиозного общедоступного театpa, хотя это так важно для воспитания вкусов и нравов.
Поужинать мы пригласили гостей в плавучий ресторан... Уэллс с профессиональным любопытством разглядывает посетителей «поплавка». Но вот заиграл оркестр, и он вдруг задает мне очередной «провокационный» вопрос: «Управлять вам, миссис директор, в порядке исключения разрешают, но можно ли вам танцевать, особенно современные танцы?» Я сейчас же приглашаю его на танец. Не ожидавший такого поворота Уэллс подтолкнул вперед своего сына: «Тут уж тебе придется поддержать семейную честь».
Возвращались по набережной. Сверкали сотни огней на аттракционах, аллеях, эстрадах. Глядя на россыпь огней над парком и городом, Уэллс сказал, что в 1920 году, в темной разоренной России трудно было представить себе, что через 15 лет в ней будет столько света...
Когда мы прощались, Уэллс просто и серьезно сказал: «Я искренне поздравляю вас, вы директор фабрики счастливых людей».
Фотография Уэллса в парке (к сожалению, не очень удачная, в чем Г.Уэллс оказался прав) вместе с его записью в книге для гостей были напечатаны в наших и многих зарубежных газетах и журналах. У некоторых недоброжелателей Советского Союза слова Уэллса о «воскресении для социализма» вызвали злобу и возмущение. Он получил ряд негодующих и угрожающих писем, одно из которых переслал нам, сделав на нем маленькую приписку: «Оцените, пожалуйста, мою подвижническую верность идеалам вашего симпатичного парка».
Фраза Герберта Уэллса "фабрика счастливых людей" по отношению ко всей системе парка Горького стала одной из визитных карточек центрального парка. Но сама создательница "фабрики" Бетти Глан в 1937 году была арестована по обвинению в троцкизме и провела длительное время в заключении и затем в ссылке.